Адам Сен-Моор - Четвертая пуля [Похищение. Четвертая пуля. Пусть проигравший плачет]
Сегодня все изменилось. После смерти Гюстава мы согласились продолжать сотрудничать по-прежнему из-за дружбы с Игроком, из уважения к вам, и затем, если хотите, в память о хороших былых временах.
К сожалению, хорошие былые времена прошли. Они умерли и похоронены. Прежде всего, больше нет прежнего Центрального рынка и затем больше нет Гюстава, который мог заставить себя уважать. Нам нужны доказательства. Вы рассказываете нам о некоем Максе де Руйе, который якобы цепляется к вам из-за пустяков, и будто бы это имеет к нам какое-то отношение. Мы хотели бы вам поверить, но кто нам докажет, что этот Макс де Руйе не является простым вымогателем, который хочет обделать свои делишки и поэтому придумал эту несуществующую группу?
Гедеон Шабернак жестом остановил свою будущую тещу, собравшуюся было ответить.
— Позвольте мне, месье Слим, — сказал он. — Мне хотелось бы ответить вам пункт за пунктом.
Прежде всего, шантажист, как вы изволили выразиться, который сумел взорвать торговое предприятие в Ранжис известным нам образом, как мне кажется, заслуживает определенного внимания.
Затем я не разделяю вашего мнения о так называемой фальшивой «несуществующей» группе. В Соединенных Штатах, в Англии, в Германии, откуда родом все эти бравые ребята, порок давно стал мощной промышленностью, располагающей огромными средствами. Об этом известно всему миру. Что же касается Германии, то в данном конкретном случае эта промышленность является в какой-то степени отражением всей национальной экономики, в какой-то мере экспансивной, в какой-то мере «перегретой», ищущей новых рынков сбыта. В соревновании с этим тевтонским экспансионизмом, серьезным и методическим, латинский индивидуализм просто не может выстоять. Я боюсь, что Франция и Италия — не первые среди тех, кто попал в переделку.
Особенно я стал опасаться после вчерашнего дня. Признаюсь вам, что я не знал ваших… профессий. Когда я начал заниматься этой проблемой, то я не предполагал, что дела обстоят настолько плохо. Адвокатская контора, к которой я принадлежу, имеет прекрасных компаньонов в Гамбурге, и я их хорошо знаю. Поэтому я обратился к одному из моих друзей там, и он подготовит мне детальное сообщение по данному вопросу. Но уже теперь, после длительного телефонного разговора с ним, я могу сказать вам следующее: те круги в Гамбурге, которые связаны с заведениями в квартале Сан-Паули, обладают огромной финансовой мощью. Они объединились в форме анонимного товарищества для того, чтобы создать «Центр Эроса». Это очень плодотворная коммерческая операция, а с другой стороны, это потрясающая операция с недвижимостью. Она пользуется поддержкой наиболее уважаемых банков, которые осуществили с теми же клиентами аналогичную операцию в Кельне.
— Все это подтверждает сказанное мне Максом де Руйе, — заметил Локар.
— Прекрасно. Более того, в хорошо информированных кругах в Гамбурге ходят слухи, что парни из квартала Сан-Паули активно намерены развернуть дела за границей. Они провели исследование рынков в большинстве крупных городов Европы, и американский капитал готов осуществить инвестиции в это предприятие.
Я вижу, месье Слим, что вы по-прежнему скептически относитесь к моим словам. Это обусловлено тем, что вы рассуждаете в масштабах Центрального рынка. Экономическое развитие Европы представляет огромный процесс, одновременно вызывающий и определенное беспокойство. По-видимому, вы привыкли в какой-то степени жить сегодняшним днем. Но никому не известные технократы занимаются созданием моделей 2000 года как в области использования космического пространства, так и в области более или менее допустимых развлечений. Вот что мне хотелось бы вам сказать.
Что же касается вашего мнения о том, что мадам Пеллер и месье Локар оказались единственными, кто подвергается опасности, и что это дело вас не касается, то, я уверен, вы глубоко ошибаетесь. Мадам Пеллер и месье Локар представляют единственную организацию квартала Центрального рынка. Когда эта организация исчезнет, то я убежден, что для той группы, которая стоит за Максом де Руйе, будет просто детской игрой удалить вас одного за другим, причем если понадобится, то это будет сделано и силой.
Мы же вам предлагаем организовать сопротивление, перейти в контратаку, опередив немцев и создав вместо них предприятие, которому суждено большое будущее.
Морис-Моряк пожал плечами.
— Создать «Центр Эроса» в Ранжис? Учитывая взгляды нынешнего правительства? Вы часом не переутомились, мой друг?
Гедеон улыбнулся.
— В каждой стране существует свой образ действий, — сказал он. — Даже при самых добропорядочных режимах существуют процветающие заведения…
Однако настроение присутствующих не улучшилось. Только Тино выразил неуверенную поддержку великолепному выступлению Шабернака. Леонтина Пеллер это хорошо почувствовала.
— Господа, — сказала она, — мы не требуем, чтобы вы приняли решение немедленно. Обдумайте ситуацию в течение ближайшего уик-энда, и Фернан проконсультируется с вами, скажем… в начале следующей недели. Договорились?
Участники совещания перешли в соседний салон, вежливо выпили три бутылки «Мумм Кордон Руж» и отправились в столицу.
* * *Изабелла Пеллер и ее жених вернулись на улицу Ренуар только к половине девятого вечера. Леонтина пригласила своего будущего зятя поужинать, чтобы обсудить разочаровавшую ее ситуацию.
Она встретилась с молодыми людьми в салоне, отделанном в стиле Людовика XVI.
— Танжерец-убийца вне себя от ярости, — начала она без всякого предисловия. — Его дом в Шевийи-Ларю был взорван сегодня в конце дня…
Глава пятая
По природе своей обладавшая олимпийским спокойствием, вдова Гюстава Пеллера в этот вечер была чрезвычайно возбуждена. Гедеон Шабернак напряженно размышлял.
— Мадам, — сказал он, — как мне кажется, эта новость сильно взволновала вас, но я не вижу, какое она имеет отношение к тому делу, которым мы заняты.
— Это правда, мама, — заметила Изабелла. — Шевийи-Ларю? Я даже не знаю, где это.
Мадам Леонтина провела молодых людей в салон, где Бенджамин уже подготовил все для аперитива.
— Мое дорогое дитя, — сказала она своему будущему зятю, — присядьте. Я вам все расскажу.
За последние сорок восемь часов отношения между вдовой торговца и молодым адвокатом значительно упрочились. От статуса «вполне приемлемой партии для обеспеченной молодой девушки» Гедеон перешел на положение советника, даже компаньона в работе над очень трудным делом. Пока Изабелла занималась напитками, вдова перешла к изложению событий дня.
— Сегодня после обеда в Рувре, — объяснила она, — вы, возможно, заметили, что я намекнула на некоторые события, которые успешно скрывались в течение длительного времени. Следует сказать вам, что месье Локар слышал разговоры о заведении Танжерца-убийцы.
Этот бизнесмен пользовался авторитетом среди своих клиентов, некоторых крупных торговцев или покупателей рынка, которые первыми переехали в Ранжис. Чтобы не потерять их, он предпринял меры для того, чтобы их обслужить. Вот почему он арендовал дом в Шевийи-Ларю, предместье, расположенном в непосредственной близости от рынка в Ранжис, и поселил там трех девиц, которые обеспечивали часть его доходов.
Он считал, что поступил очень хитроумно, так как одновременно с этим он освободился от обязательств, которыми был связан с Гюставом.
— И вы не реагировали…
— Мы довольно долго обсуждали эту проблему с Фернаном. Но каким образом мы могли бы оказать давление на Танжерца-убийцу, скажите?
— Да, конечно… И это объясняет одновременно его замешательство и враждебность во время встречи в Рувре.
— Совершенно справедливо. В любом случае факты таковы. Приехав на наше совещание, Слим уже знал о катастрофе: дом был буквально разнесен в щепки, и судя по тому, что я знаю, взрыв сильно напоминает тот, который произошел в фирме Пеллера.
— А жертвы? — спросила Изабелла.
— Легко ранена одна из девиц. Это просто чудо, — сообщила Леонтина. — Ее взрывом выбросило на улицу. Пришлось отправить в больницу. Две другие девицы в это время отсутствовали. Впрочем, к их счастью.
— В котором часу это произошло? — спросил адвокат.
— Приблизительно в 17 часов 30 минут, как сказал мне по телефону Локар. Ах, дети мои, не скрою, что я ждала вас с большим нетерпением. Я бы предложила поехать на место, чтобы самим убедиться в том, что произошло.
Гедеон Шабернак с задумчивым видом посмотрел на свой бокал, затем взглянул на часы и сказал весьма категоричным тоном:
— Я решительно не советовал бы вам это делать. Там поблизости наверняка находится полиция. Возможна проверка удостоверений личности. Думаю, что не в наших интересах, чтобы полиция заподозрила какую-то связь между этими двумя инцидентами.
